Когда надежно заложен первый уровень, тогда, брат мой во Христе, скорее спеши возводить второй. Первый уровень не слишком радует глаз своей красотой, как и железо не привлекает взоры, однако он крепок и надежен, как железо, которое используется при строительстве зданий. Первый уровень больше в земле, чем над землей, он почти незаметен, как и всякий фундамент. Смирение не относится к блистающим добродетелям. Первый уровень весь сложен из мыслей о своем личном ничтожестве и из ощущений своей немощи и ничтожности. Второй уровень — весь из слез.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Слезы — чудесный материал! Такой нежный, но какой надежный! Он переливается, как камень опал. И действительно, весь второй уровень, уровень из слез, выглядит так, будто выстроен из драгоценного камня опала.
У гордого нет слез. Он бахвалится тем, что никогда не плачет и не плакал. Он не понимает, что это его слабость, а не сила. Его взор горит сухим огнем, иссушающим сердца людские. Гордость произросла на тончайшем пересохшем слое земли поверх камня. Между тем, влага таится в глубине. Сокрушенность перед Господом напоминает глубокую вспашку, когда поднимают влажные пласты земли. Сокрушенный, или смиренный духом, плачет. Его душа всегда полна слез, о чем свидетельствуют его очи. Некто из святых отцов Церкви упоминал о двух крещениях: одно — водой, а другое — слезами. Другой учитель повторял: «Плачь день и ночь и не знай сытости в плаче!»
Ты можешь подумать, что слезы — признак слабости. Не думай так! Христиане, которые больше всех плакали, с песней шли на смерть. «Слезы — елей очей», — говорил Антоний Великий. Самые большие грешницы — Мария Египетская, Таисия и Пелагия — омыли свои души слезами и стали святыми. Так было и с тысячами других.
Так можешь поступить и ты, христианин. Известно, кто много смеется, тому придется каяться, но даже за одну пролитую слезинку — никогда. Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6, 25), — вот слова святые из пресвятых уст. Никогда из семени слез не поднималось зло, а из семени смеха поистине взошло много зла.
И все же, не все слезы — евангельские слезы. Для созидания райской пирамиды не нужны слезы яростного гнева и слезы сожаления о потерянном или не полученном богатстве земном.
Евангельские слезы — это те, что текут из сокрушенного и покаянного сердца.
Евангельские слезы — это те слезы, что горюют о потерянном Рае.
Евангельские слезы — это те слезы, что смешиваются со слезами детей и страдальцев.
Евангельские слезы — это те слезы, что смывают вред, который нанесли мы небесной Любви.
Подобно тому, как возникает роса от встречи холодного воздуха с теплым, так же естественно и легко текут слезы из глаз человека, встретившегося с теплом любви Отца небесного. Слезы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс. 41, 4), — признается кающийся царь Давид, когда его холодное сердце встретилось с теплотой духовного Солнца.
Те, что никогда не плачут, никогда не почувствуют утешения. Только расплакавшийся ребенок может утешиться, когда его мать приласкает.
Не напрасно этот свет зовется долиной плача (Пс. 83, 7). И Сам Господь, когда явился в нашем мире, проливал слезы.
Человек, перед тобой есть выбор лишь между плачем и плачем, но не между плачем и не плачем. Или ты будешь плакать отчаянно и безнадежно перед слепой и глухой нирваной, или — перед живым Утешителем. Если будешь плакать перед живым Утешителем, получишь утешение. Сам Господь явится тебе, как утешение твое. И в тиши твоей утешившейся души Он Сам будет дальше созидать твою райскую пирамиду.
